Мы с Ежом спускаемся в ночную кафешку арабской диаспоры. Конечно же, там нет даже пива. Ёж берёт две колы за стойкой, стаканы и ждёт свой кебаб.
— Не знаешь, как они?
— Не знаю. Когда у меня начались предпоследние проблемы с милицией, она позвонила и предложила помощь. Недавно, когда они же снова меня прижали, я написал ей. Ответила, что передумала и сумела втиснуть гадостей в короткий пост.
— Они ещё живут вместе?
— Могу только предполагать. И не хочу думать на эту тему.
Сколько лет у меня в голове хранился колокол с перерезанным шнуром? По крайней мере, у меня больше не было потребности выговаривать ей за сопливую женскую тактичность. Никакого «да, но нет, позвони завтра» вместо однозначного отправить на хуй. На сей раз всё однозначно и правильно. Не думаю, что она переучилась. Просто в том облачном городке, который она в себе строит, принята догма моей окончательной и полной бесполезности.
Ты хотела избежать моих ошибок, я — твоих. Впрочем, всё так далеко уже, что нет смысла мерить марево и строить соотношения. До определённого предела нет.
Меня тошнит цифрами (как под гликодином? нет. как в аниме). Поверить не могу, что я справлюсь. Но ведь ничего особенного не стоит на моём пути.