Мiроздание благосклонно к просвещённым умам.
(без перечитывания и редактуры)
Творог чужого простодушия, желе собственной невротичности. Ждать под крышкой, стараясь не совершить необратимого. Я — самое опасное чудовище в этом лесу.
Я планировал вернуться из Киева пораньше. Без особых причин. В Днепре у меня была работа. Скорее убыточная. Дни считать?
Я ехал в метро и заметил, что автобус полчаса, как ушёл. Тогда я принял несколько марок. Грязные визуалы стекли в пустой кинозал.
Я сдал билет и перестал быть. Пришёл в себя у заминированного супермаркета. Без очков и рюкзака. Женщина, проповедующая сыроедение, помогла мне купить арбуз и выбрать нож.
Я встал на одной из площадей и начал есть. Кто-то снимал.
Потом я разрезал себе руку, вяло спорил с налетевшими бабоньками, охранниками и мчсником. (мчсник очень хотел дать мне бинт, но только после того, как я выслушаю женщину, которая знает, как для меня лучше. Охранник хотел, чтобы я ушёл, но не мог придумать законный повод, поэтому пытался вынудить, читая мораль). Я доел арбуз, оставил нож Фикусу и вышел в туман. Возможно, перед этим дал в морду охраннику. Очень может быть, что так.
В метро незнакомая женщина подошла, перевязала мне руку и ушла, ни слова не говоря.
Обнаружил, что у меня нет особых потребностей, я могу несколько часов сидеть на улице с плеером, пока не засну. Если кто-то начнёт трепать моё тело, я приду в себя и среагирую.
Мне позвонили.
— Привет, меня зовут Юля, я слышала, тебе сегодня негде ночевать, если, правда, негде, ты можешь приехать ко мне.
Не скучно. Только ездить без очков, с моим зрением тяжело.
На нужной станции незнакомец вставил мне в рот сигарету, прикурил и ушёл. Ничего не могу с собой поделать, я воспринимаю это как должное.
Юля снимает квартиру у каких-то милитаристов, которые как начали токовать о чём-то, так до утра и не закончили, что отравило вкус коньяка. Под конец мы закрылись от них фанерной дверкой, они собирались вломиться, но забыли, наверное.
В комнате стояло уютное кресло. Сидя в нём, удалось впервые за неделю заснуть, даже без таблеток, одним алкоголем.
Дни, люди. На мне новые очки, такие же, как предыдущие. Я сижу на диване, курю одну за другой. Объясняю, как устроены люди. На деле, не вношу никаких перемен. Моя разметка интерпретационного анализа личности, «нового слова в экспериментальной психологии», к счастью, утеряна. Фрустрация и амфетамин. Вижу «демонов». Слышу «чужие мысли».
— Когда я сверяю информацию и убеждаюсь, что голоса не настоящие, мне легче. А потом они пропадают.
— Мои не пропадают. Как реклама.
— Попробуй корвалол.
Немногим позже меня начинает спасать комбинация алкоголя и мультфильмов. Как лет в 17.
Банки, лаборатории, склады. Входы, выходы, переходы. Наложения.
Я в сонном параличе, в доме, который, наверное, мог бы изредка звать своим. Веду игру с тенями, собираю золото, просыпаюсь, падаю.
Наверное, я был бы рад видеть Зеркальце, только лень использовать клавиатуру. Впрочем, зачем мы тратили столько лет на выходы из тела?
Ямы, зелёный камень, белое платье.
Водные организмы, собирающие информацию.
Я понятия не имею, что же конкретно я вижу. Внутренняя сфера в эстетике глянца вперемешку с землёй. Клипы Майка Адреаса. Снаружи джунгли, победившие старый город. Фантомные боли по утрам. Шторки трёхмерности разошлись, демонстрируя всё ту же фрустрацию. Определённость.
Пожалуй, до тех пор, пока я не смогу накуриться, съесть большую пиццу и сходить в душ, дальнейшие рассуждения бессмысленны.
Творог чужого простодушия, желе собственной невротичности. Ждать под крышкой, стараясь не совершить необратимого. Я — самое опасное чудовище в этом лесу.
Я планировал вернуться из Киева пораньше. Без особых причин. В Днепре у меня была работа. Скорее убыточная. Дни считать?
Я ехал в метро и заметил, что автобус полчаса, как ушёл. Тогда я принял несколько марок. Грязные визуалы стекли в пустой кинозал.
Я сдал билет и перестал быть. Пришёл в себя у заминированного супермаркета. Без очков и рюкзака. Женщина, проповедующая сыроедение, помогла мне купить арбуз и выбрать нож.
Я встал на одной из площадей и начал есть. Кто-то снимал.
Потом я разрезал себе руку, вяло спорил с налетевшими бабоньками, охранниками и мчсником. (мчсник очень хотел дать мне бинт, но только после того, как я выслушаю женщину, которая знает, как для меня лучше. Охранник хотел, чтобы я ушёл, но не мог придумать законный повод, поэтому пытался вынудить, читая мораль). Я доел арбуз, оставил нож Фикусу и вышел в туман. Возможно, перед этим дал в морду охраннику. Очень может быть, что так.
В метро незнакомая женщина подошла, перевязала мне руку и ушла, ни слова не говоря.
Обнаружил, что у меня нет особых потребностей, я могу несколько часов сидеть на улице с плеером, пока не засну. Если кто-то начнёт трепать моё тело, я приду в себя и среагирую.
Мне позвонили.
— Привет, меня зовут Юля, я слышала, тебе сегодня негде ночевать, если, правда, негде, ты можешь приехать ко мне.
Не скучно. Только ездить без очков, с моим зрением тяжело.
На нужной станции незнакомец вставил мне в рот сигарету, прикурил и ушёл. Ничего не могу с собой поделать, я воспринимаю это как должное.
Юля снимает квартиру у каких-то милитаристов, которые как начали токовать о чём-то, так до утра и не закончили, что отравило вкус коньяка. Под конец мы закрылись от них фанерной дверкой, они собирались вломиться, но забыли, наверное.
В комнате стояло уютное кресло. Сидя в нём, удалось впервые за неделю заснуть, даже без таблеток, одним алкоголем.
Дни, люди. На мне новые очки, такие же, как предыдущие. Я сижу на диване, курю одну за другой. Объясняю, как устроены люди. На деле, не вношу никаких перемен. Моя разметка интерпретационного анализа личности, «нового слова в экспериментальной психологии», к счастью, утеряна. Фрустрация и амфетамин. Вижу «демонов». Слышу «чужие мысли».
— Когда я сверяю информацию и убеждаюсь, что голоса не настоящие, мне легче. А потом они пропадают.
— Мои не пропадают. Как реклама.
— Попробуй корвалол.
Немногим позже меня начинает спасать комбинация алкоголя и мультфильмов. Как лет в 17.
Банки, лаборатории, склады. Входы, выходы, переходы. Наложения.
Я в сонном параличе, в доме, который, наверное, мог бы изредка звать своим. Веду игру с тенями, собираю золото, просыпаюсь, падаю.
Наверное, я был бы рад видеть Зеркальце, только лень использовать клавиатуру. Впрочем, зачем мы тратили столько лет на выходы из тела?
Ямы, зелёный камень, белое платье.
Водные организмы, собирающие информацию.
Я понятия не имею, что же конкретно я вижу. Внутренняя сфера в эстетике глянца вперемешку с землёй. Клипы Майка Адреаса. Снаружи джунгли, победившие старый город. Фантомные боли по утрам. Шторки трёхмерности разошлись, демонстрируя всё ту же фрустрацию. Определённость.
Пожалуй, до тех пор, пока я не смогу накуриться, съесть большую пиццу и сходить в душ, дальнейшие рассуждения бессмысленны.